18.06.2018 / Afisha
«Если бы я был участником демонстрации, я бы выступал против зеленой капусты и за то, чтобы люди всегда были живы», — заявляет в своей анкете шестилетний Кирилл Бахтин. Такие анкеты заполнили 100 воронежцев, собранные вместе в соответствии со статистикой: один человек представляет один процент населения города. Кто-то рассказывает о восхождении на Эверест, кто-то о занятиях танцами. Все охотно делятся историями о самом дорогом сердцу предмете («Это кружка с надписью «самый лучший дедушка», ее подарил мне мой младший внук»), а на вопрос про демонстрацию, не в пример Кириллу, большинство воронежцев отвечают нехотя.
Эти анкеты вместе с подробной инфографикой о городе собраны в книжке «100% Воронеж», которую выдают зрителям одноименного спектакля в качестве программки. Фактически это результат всесторонней независимой экспертизы города Воронеж, сам же спектакль представляет собой масштабную презентацию этой экспертизы с участием всех ста горожан. А с другой стороны, это мощная гуманистическая бомба. Настолько впечатляющего и сильнодействующего социального проекта в театре, пожалуй, до прихода Rimini Protokoll история не знала.
Та самая книга «100% Воронеж»: то ли масштабная программка, то ли полноценное социологичесское исследование
На сцене Воронежского театра оперы и балета — огромный поворотный круг зеленого цвета. Сверху на круг смотрит видеокамера, изображение с которой транслируется на экран позади сцены. В соответствии со стандартами немецкой эргономики, пространство не просто красиво, но и на сто процентов функционально: зеленый круг работает еще и в качестве хромакея, позволяя на ходу создавать на экране живую инфографику. На экране круг превращается в график, а перемещающиеся по нему люди — в точки на этом графике, статистические единицы. Выглядит это очень просто. Например все участники стоят по периметру круга. Одна пожилая дама сообщает в микрофон, что ей 86 лет и что она самый старший человек на сцене; разворачивается и делает восемь больших шагов в самый центр. Вслед за ней по несколько шагов внутрь круга делают остальные участники — кроме нескольких дошкольников, неугомонно резвящихся снаружи круга. На сцене зрители видят неразбериху, потому что все вдруг перемешались и застыли. А на экране — наглядный график с разметкой из восьми радиусов, каждый из которых соответствует диапазону в десять лет, и люди в них разместились пропорционально соответствующей статистике Воронежа.
Сперва мы знакомимся со всеми участниками по очереди и успеваем проникнуться историей каждого в отдельности. Один за другим на сцене появляются люди разных возрастов, национальности и уровня благосостояния. Каждый привел в проект одного человека в соответствии с требованиями статистики: «Это моя мама, я ее люблю»; «Это Елена, милая женщина». Весельчак в кепке притащил с собой велосипед, а милая женщина — подаренную друзьями керамическую черепашку из Мексики; отец пожилой дамы участвовал в строительстве Воронежского театра оперы и балета, а 49-летний Андрей организует в Воронеже рок-фестиваль «Пронежность».
И только потом мы узнаем некоторые подробности о взглядах и убеждениях, вызывающие в зале попеременно негодование и восторг. К примеру, оказывается, что больше половины горожан поддерживают нынешнего президента; половина не поддержала бы друга в беде, если бы тот оказался гомосексуалом; при этом абсолютное большинство согласны с утверждением, что прожиточный минимум в 8563 рубля — это очень мало, а война в Украине — это трагедия. А уже ближе к концу в луч света по очереди выходят те, кто пережил рак, кто рос без отца, кто пытался покончить с собой.
Важно, что почти все задаваемые вопросы сформулированы не авторами проекта, а самими участниками. А чтобы окончательно добить сухость цифр и всякий возможный скептицизм, в структуру каждого спектакля включены интерактивные аттракционы, в которых действительно может произойти вообще все что угодно. В ходе анонимного голосования выключается свет, люди на сцене голосуют, включая фонарики («Кто из вас хотя бы раз в жизни давал взятку?», «Кто запал на одного из участников проекта?»); и вместо поднятых рук зрители видят на экране загорающиеся точки. В эпизоде «Открытый микрофон» каждый из участников может сказать все что хочет. На первом фестивальном показе девушка в кепке сказала: «Я считаю, что для России будет позором, если режиссер Олег Сенцов умрет»; на втором показе она же сказала, что ее беспокоит практика политического преследования журналистов в России. Ближе к финалу возможность задавать вопросы предоставляется зрителям. Так мы узнаем, что правила дорожного движения нарушают столько же людей, сколько верят в любовь.
Немецкие документалисты Штефан Кэги и Хельгард Хауг из Rimini Protokoll придумали «100% City» в 2009 году. Первым городом в истории проекта стал Берлин. После премьеры к ним сразу выстроилась очередь из директоров театров и фестивалей со всего мира: этот опыт воплощения общества в миниатюре испытали на себе уже больше тридцати мегаполисов всей планеты. Конечно, в России давно знают Rimini Protokoll, их работы регулярно привозят в Москву на фестиваль «Территория», а импресарио Федор Елютин уже четвертый сезон прокатывает «Remote Moscow», но проект «100% City» в России был реализован впервые.
«Платоновский фестиваль», сопоставимый по масштабу с Чеховским и Дягилевским, пригласив Rimini Protokoll с их флагманским проектом, опередил Москву и Петербург, которым теперь, конечно, не отвертеться. В Воронеже мы узнали, что горожане хотят вернуть на улицы трамвай и снести отель Mariott, а также что в городе, по всей видимости, все не очень хорошо с музыкой. Жаль, у организаторов не хватило куража пригласить в качестве аккомпаниаторов действительно интересные воронежские команды вроде «Сукиной дочери». В итоге на родине «Черного Лукича» и «Сектора Газа» публике пришлось наблюдать ужасно трогательное единение мускулистого азербайджанского барбера, кассира из Узбекистана, строгого пенсионера и косматого слесаря-сантехника под заурядный ресторанный лаундж-диско в исполнении группы The Sheepray. В «стопроцентной Москве», очевидно, и музыка будет интереснее, и конфликты острее, что уж говорить про Петербург. Тем долгожданнее теперь для российских мегаполисов эта инъекция объективности, потому что, как показал воронежский опыт, — это сразу про общество в «его неприглядной мясистости» (по выражению комиссара «Театр.doc» Всеволода Лисовского) и про то, о чем пел Александр Башлачев: «большинство-то честные, хорошие».